Руководитель лаборатории Государственного научно-исследовательского центра профилактической медицины Минздрава РФ, эксперт Государственной думы РФ Игорь Гундаров также отметил, что официально декларируемые причины проведения «пенсионного манёвра» не выдерживают никакой критики.
«В 1995 году, когда вопрос о пенсионной реформе ещё не стоял, лиц предпенсионного возраста было 9,6 млн. В 2017 году их — 10,2. Прирост составил 600 тыс. Но это не тот масштаб, ради которого идут на крайние меры», — отметил он.
С другой стороны, в 1959 году в СССР была такая же продолжительность жизни, как и сейчас — если скорректировать оценку, не учитывая в ней детскую смертность. Не принесёт существенной экономии государственных средств и сам отказ от выплат пенсий «предпенсионерам», продолжил Гундаров.
«Выход на рынок труда касается 4 млн мужчин и примерно 6 млн женщин. 10 млн человек лишатся права выходить на пенсию. При средней пенсии 18 тыс. реальная экономия составит 1,5−2 трлн рублей. Явно не та цифра, ради которой страну надо ставить на уши!» — продолжил эксперт.
Несмотря на то, что «дыру» в бюджете Пенсионного фонда можно без труда закрыть огромными средствами из государственного бюджета и благополучно поддерживать существующий уровень пенсионных выплат на годы вперёд самыми разнообразными механизмами, демографическая проблема, связанная со старением населения, существует объективно, отметил эксперт Государственной думы РФ Игорь Гундаров. По его мнению, одной из истинных причин реформы, не разглашаемой официально, мог стать кадрово-демографический коллапс, нарастающий с 2013 года.
«Виновата порочная государственная политика современной России. Из-за неё количество рождений упало на 1,2 млн человек. Каждый год стало рождаться на 1,2 млн меньше. Это катастрофа!» — заявил Гундаров.
Это объясняет и то, что несмотря на сокращение рабочих мест в российской экономике, безработица фактически последние годы снижалась — если 10 лет назад было 2,2 млн безработных, то теперь их число составляет около 700 тыс. человек.
«Хотя закрываются рабочие места — но оказалось, что скорость выбывания населения двукратно опережает скорость свёртывания производства», — отметил он.
В этой связи, действительно, может встать вопрос о том, чтобы как можно дольше сохранять людей старшего поколения на рабочих местах. Однако делать это следовало не таким варварским методом, как повышение пенсионного возраста, а более взвешенным и научно обоснованным, подчеркнул Гундаров.
«Наше предложение — пенсионный возраст в 55 лет у всех. Но на пенсию идут по старости, а старость мы научились измерять у человека. Риски, резервы здоровья, измерять биологический возраст. Мы это умеем. Медицина научилась прогнозировать индивидуальные риски. Значит, это популяционная старость. Но стареют-то по-разному люди и умирают не все сразу! Мы научились выявлять всего 5−7%, кто начинает избыточно стареть или приближаться к инвалидности и смертности. И каждый год во время диспансеризации выявлять лиц с высоким риском инвалидности, смертности и превышением биологического возраста», — отметил он.